Парк. Прекрасное место, созданное человеком, дабы хоть как-то попросить прощения у природы, столь жестоко страдающей из-за его выходок в мире. Спокойствие, главный хозяин этого места, делиться частичкой себя с каждым случайным и не очень гостем. Прохладный ветерок осторожно трепал зелень ветвей деревьев, нарушая царившую в парке тишину, но нисколько не раздражая своим звучанием.
Жаль, но не каждый из жителей города может так просто сходить сюда. Слишком много оправдываются, убеждая, что нет времени на такие мелочи, даже если этот самый парк находится буквально через дорогу от их дома. Жаль, конечно, но что поделать. Каждый принимает это решение сам. Те же, кто посещают сию обитель покоя, проводят время по-своему. Кто-то занимается спортом, кто-то наслаждается одиночеством, кто-то проводит время с самыми близкими людьми.
Четыреста Девяностая, расположившаяся на одной из веток дерева, устало наблюдала за малолюдной дорожкой. То, что она оказалась здесь – не пакость и не случайность. С момента побега девушки от учёных и нападения на базу прошло чуть больше десяти дней.  Воспоминания о произошедшем в тот день казались сном, казавшимся одновременно таким близким и далёким, но незабываемым. За это время Еве пришлось не раз прибегнуть к известным ей временным укрытиям в городе, где можно было спрятаться от непогоды и немного отдохнуть. Переменчивая погода Лондона, менявшаяся от солнечной к дождливой за пару часов, помогла Милн не умереть от истощения. И это было не единственное проявление «удачи» киборга. После того, как Четыреста Девяностая поддалась внутреннему духовному порыву сходить в этот парк, она обнаружила, как пара молодых людей забыла неоткрытую бутылку воды. Позже, эта бутылка не раз помогла киборгу спастись от жажды, но не решила возникших проблем с голодом и сном. Ева не могла долго бодрствовать, порой задрёмывая в самых неожиданных местах, но даже так, это не помогало ей набраться достаточного количества сил. Про еду же девушка, несмотря ни на что, старалась не думать, понимая, что от этого ей вполне может стать только хуже.
Потому беглянка и проводила время в парке, вдали от города, где ощущение безопасности было столь же велико, сколь велик шанс с закрытыми глазами попасть в мишень. Желание оказаться вдали от суеты и проблем, не покидавших жизнь девушки, было гораздо больше, чем разочарование в собственном решении. Ева ни разу не позволяла себе засомневаться в том, что сделала то, что нужно, считая, что принятое ею решение обязательно было верным. Но, даже это не мешало ей размышлять о том, что же стало со сбежавшими учёными и Адамом.
Пятьсот Первый. Такой молчун и практичный человек, как он, никогда бы не позволил себе необдуманных действий. В отличии от Четыреста Девяностой. Всё же, в этом плане они отличались, как отличается взгляд пессимиста и оптимиста на происходящие с ними события. И, даже если со стороны это могло бы напомнить противоречивые отношения собаки и кошки, в действительности всё куда проще и дружелюбнее.
Жаль, но размышлять о подобном вечно девушка не смогла и не сможет. Даже в это место закрался запах еды, как игрушка-мышонок, раскачиваемая перед котом, но никогда не вверяемая ему в когти. И Милн понимала, что нахождение здесь потеряло всякий смысл. Четыреста Девяностая подобрала ноги, готовясь спрыгнуть с дерева, но в последнюю секунду перед прыжком, в глаза девушки ударила темнота. Ева чувствовала, как ноги предательски соскальзывают в пустоту, и она бессильно тянула руку вперёд, пытаясь схватиться за какую-нибудь ветку и предотвратить неизбежное.

Так страшно...
Ева никогда не боялась падать. Всегда думала, что это такая часть жизни, которую нельзя избежать. Важная, неотвратимая часть. Её можно пережить, почувствовать, подняться и продолжить путь. Но сейчас, ей было страшно. Она не кошка, чтобы падение прошло без последствий, и не птица, способная расправить крылья у самой земли. В данную секунду она не может сделать ничего. И это пугало куда больше, чем она могла бы предположить в прошлом.
Столкновение случилось довольно скоро. И, по какой-то причине, после этого девушка почувствовала ещё один удар, словно упала дважды. На глазах всё ещё пребывала серая пелена, не позволявшая разглядеть окружавшее девушку достаточно ясно. Четыреста Девяностая с усилием поднялась на локтях, чувствуя невыносимую тяжесть во всём теле. В голове всё болезненно перемешалось, а любая вольная мысль неприятно отдавалась в висках. Недосып и голодовка не обошлись без последствий, подтверждая безрассудство совершённого киборгом побега. Кто-нибудь другой пожалел бы себя, такого беспомощного и слабого, кто-то обругал за совершённую ошибку. Но не Четыреста Девяностая. Она будет продолжать бороться. Она не сдастся каким-то мелким неприятностям. Она...
- Ева?!
Что-то в груди болезненно сжалось. Милн узнала этот голос. Не могла не узнать, после стольких лет, когда она знакома с его обладателем. И ей хотелось верить, что ей не послышалось. Но что будет, если это иллюзия? Обман разума, не перенёсшего напастей, обрушившихся на Четыреста Девяностую, подобно лавине, вызванной неосторожно брошенным словом? Девушка медленно повернула голову в сторону звука, но она зря рассчитывала сразу увидеть юношу - зрение ещё не восстановилось окончательно, показывая своей обладательнице лишь расплывчатый силуэт, что мог принадлежать кому угодно. Может, он обознался и назвал её именем другой девушки? Может, то, что она видит, ложь? Может...
Девушка с силой оттолкнулась от земли и обняла Пятьсот Первого. Он не исчез, как исчезает дым, стоит едва коснуться его. Он остался, Ева это точно чувствовала. Она не сомневалась, что это был именно тот, о ком она подумала, когда услышала его голос. И от этого почему-то стало легче, словно какой-то тяжёлый груз, всё это время лежавший на её плечах, исчез. Одним своим присутствием, юноша не решит все проблемы и неприятности Четыреста Девяностой, но то, что ей довелось встретиться с ним, было, в глазах беглянки, неким подарком судьбы, за который она была благодарна ей до глубины души.
- Адам, - голос Милн слабый, едва слышимый, но радостный, солнечный. Она тихо смеётся, делясь с Пятьсот Первым крупицами бушующего внутри счастья. Интересно, а что он думает обо всём произошедшем? Наверное, ему и в страшном сне не могло присниться, что ему на голову упадёт кто-то или что-то. Может, он даже успел рассчитать, что было бы, будь она немного тяжелее. Надо будет попросить у него прощения за такую неловкую ситуацию. Всё же, в произошедшем есть часть её вины, и немалая. Но это может немного подождать.
Совсем немного...

Где-то в душе у Евы ворочалось такое необычное чувство. Одно время оно казалось таким тёплым, а другое так смущало. Она не желала сомневаться в том, что этот поступок не являлся правильным. Но это ощущение в душе словно переворачивало все её мысли о происходящем, пытаясь заставить её сомневаться, как заставляет сомневаться общественное мнение. Но она продолжала убеждать себя, что всё происходит именно так, как и должно, что не происходит ничего слишком плохого.
Ответная реакция Адама казалась для Четыреста Девяностой чем-то не просто необычным, а невозможным. Он ведь не такой эмоциональный, как она, и вряд ли бы позволил взять сердцу верх над разумом. Но он позволил. Осторожно, словно до сих пор опасался, что девушка исчезнет, стоит к ней прикоснуться, гладил её по спине. А Милн продолжала радоваться. Тому, что увидела его, тому, что он не пропал, и тому, что он, судя по всему, не остался с теми учёными. Их не выпускали в мир без включенного импланта, контролирующего эмоции, и не на задания, а Пятьсот Первый всем своим поведением показывал, что он не так спокоен, как с тем самым имплантатом. Они ушли прочь от своего прошлого.
Как это могло не радовать?
Адам осторожно отстранил Еву от себя, чем вызвал удивлённый взгляд девушки. Его слова и запинающийся голос были тем, что заставляло Еву тепло улыбаться и смеяться, так, как обычно смеётся старшая сестра над младшим братом. Тихо, чтобы он не заметил и не расстроился, но и достаточно явно, чтобы случайно прошедший рядом понял, сколько интереса и, в то же время, забавы источает уверенная речь мальчишки, убеждённого в своей правоте.
- Давай хоть скамейку найдём, - задорно ответила киборг, торопливо поднимаясь и обходя юношу. Выйдя из его зоны обзора, Милн слабо поморщилась от ноющего ощущения в плече и бедре. Минуту или две назад она не обратила на это внимание, слишком тяжело было двигаться или думать о чём-нибудь, но сейчас, когда происходящее в голове и рядом существенно прояснилось, боль от падения явно чувствовалась. Оставалось надеяться, что она не содрала кожу, и всё, что будет в болящих местах, это синяки. А лишний раз демонстрировать боевому товарищу, что ей проблемы доставляют такие мелочи совершенно не хотелось. Она сильнее всего этого и не должна просто так сдаваться.
Девушка приняла хот-дог из рук Адама, когда тот уже поднялся, и медленно, мелкими кусочками, принялась есть взятую еду. Какова на вкус была манна небесная, посланная Богом народу, ушедшему с Моисеем? Не знает никто, кроме тех самых людей. Но сейчас, Четыреста Девяностая была готова сравнить эту простую пищу именно с манной, если точнее - с помощью чего-то Высшего. Может, за людьми всё же кто-то наблюдает и помогает им, в самые тяжёлые моменты их жизни?
Не так важно.
Девушка пару раз останавливалась, словно готовясь задать Пятьсот Первому какой-то вопрос, но каждый раз лишь возобновляла шаг. Каждый вопрос, который она хотела задать, в последнюю секунду казался ей неправильным или не тем, а подобрать слова для нужного получалось ничуть не лучше, чем у пианиста сыграть выученную им мелодию на другом музыкальном инструменте.

Найти скамейку удалось без проблем и неприятностей - в этой части парка было столько же сидящих людей, сколько растёт деревьев на Северном полюсе. Поэтому Ева и пришла сюда - за тишиной и покоем. Может, по этой же причине здесь оказался её старый знакомый.
Девушка присела рядом с Адамом, смотря перед собой. Как бы сильно не хотелось есть, ни кусочка в горло не лезло. Да и сама девушка прекрасно знала, что если съест ещё хоть чуть-чуть, то ей вполне может стать плохо. А поднять взгляд и посмотреть на Пятьсот Первого было ещё сложнее. Все незаданные вопросы копились, обращаясь колючим комом в глотке. Они не виделись всего полмесяца, но сказать друг другу даже простое "Рад(а) встрече!" оказалось куда сложнее, чем могла бы предположить Милн после побега или несколько часов назад.
Первым молчание нарушил Адам. Его тихий голос заставляет Еву слабо вздрогнуть, как обычно бывает, стоит кому-нибудь незаметно оказаться за спиной человека и сказать ему что-то, неважно, пугающее или нет. Четыреста Девяностая поднимает глаза на юношу, а её лицо расплывается в улыбке. Почему она так тепло улыбалась? Старалась приободрить других подопытных, конечно же. Но в первую очередь - себя. Пока она сама не поверит в то, в чём убеждает других, ей не удастся изменить их мнение о происходящем. Она надеялась, что у неё получилось. Что хоть кто-то из тех, кто погиб и не смог сбежать, в душе ощутил то, о чём киборг старательно им говорила.
Надеялась.
Но не знала.
- Я тоже... рада... - одними губами произносит Ева, так и не собравшись с силами. Даже самого тихого звука хватило бы, чтобы связки натянулись до предела, а голос предательски захрипел или, ещё страшнее, дрогнул. От волнения ли, от сдерживаемого счастья ли, она не знала. Потому молчала. Потому вновь отвела глаза, позволяя себе захлебнуться в невысказанных чувствах и вопросах без ответов.
Пока не сможет успокоить бурю внутри.
- Ты ведь сейчас... Свободна?
Ева моргнула. Был ли этот вопрос задан Адамом из вежливости, или же он хотел убедиться в чём-то, девушка не знала. Но ответ для неё был слишком очевиден. Да, может, сейчас она и бродяжничает, не знает, куда идти, голодает. Но, всё же, она свободна. Свободна от бесконечных заданий, свободна от учёных, свободна от нескончаемых опытов.
Свободна от участи машины.
- Свободна, - легче и немного громче, даже увереннее, молвила Милн, поднимая глаза на Адама. Она предполагала, что он тоже сбежал, но, в действительности, не была уверена в этом. Хотела спросить, но вертящийся на кончике языка вопрос упорно не хотел быть озвученным. Но глаза не молчали. В их глубине легко можно было увидеть неозвученное, сокрытое, тревожащее.
А ты?